Хай все сдохнет.
Утром было слишком хорошо, поэтому ночью должно быть плохо. Баланс белого во Вселенной.

Мне кажется очень важным собрать из себя какой-то более-менее четкий образ, со связкой сопутствующих мелких под-образов, как будто бы в этом мире нет ничего важнее, чем лепить-любить-клеить самое себя, как произведение искусства. Важнейшим из искусств ля нас является создание человека – если не другого, так самого себя.
читать дальше
Я теряю вторую неделю, дыша воздухом не того города, и мне слишком не хватает бессонницы белых ночей – я так мало, так мало прошла по тем улицам, так мало видела, так мало трогала, и с каждым днем ощущение все хуже – будто я теряю тот город не успев толком обрести, и мне хочется извечных сумерек и мещанской немного пошлости камина, запаха кожи и дерева, и разговоров не о чем.
И мне уже второй раз сказали, что я дикая какая-то, и молкну на последней ноте, хотя раньше меня было не заткнуть – да и сейчас я моментами болтлива без меры, то ли чужой, то ли своей, потому что я схожу с ума, две недели сидя жопой на одном диване, в ожидании бесконечных справок, и эскизник полнится какими-то не совсем адекватными образами.
Она говорит, что ей нужен этюдник – будто бы без него никак, но я-то четко понимаю, что заботит не этюдник, а антураж: как она будет выглядеть в чьих-то глазах. В ней это читалось всегда, сколько я ее знала. Ее волновали престижные вещи и ценники, она считала свои и чужие деньги, и умела вовремя прикрыться словами, чтобы не прослыть снобкой.
Не знаю, вылечилась ли я, или это перешло в другую, более легкую форму?
Денег у меня мало, да они и не мои – чужие, я прожила их легко, и возвращать их нечем, и мне в очередной раз пообещали работу. Работа мне нужна – надо чем-то занять руки и мозг, и чем-то платить за квартиру.
Я могла бы так же как она – с четким понятием о «нормальном» решить все свои проблемы, обзаведясь самцом женщины для охот на мамонтов и получения потомства, но большинство самцов в радиусе нескольких тысяч километров мне казались то дебилами, то ублюдками, то просто слабохарактерными существами без признаков пола.
О да, я действительно не живу – я просто курю и слушаю плеер.
Моя жизнь на 80% онлайн, а оффлайн я не всегда трезва и адекватна.
И этот город не пускает меня, никак не пускает меня в другой, здесь я уже была счастлива, а в другом – еще буду, в этом-то и вся разница.
Странно, люди вот так берут и пишут книги – целиком, страниц по двести, а мне тридцать три строки в ворде кажутся целой главой жизни.
Странно, но курить мне две недели не хочется – курение, как составляющая часть того самого образа, который я никак не могу построить – то кирпичи не того цвета, то опять шифер не привезли, а сигарета – такая длинная, тонкая, в бледной руке с длинными алыми ногтями. Но я успела обгрызть все ногти и так и не научилась курить с шиком – все время будто тайком и украдкой, прячась от мамы.
Еще час.
Я взглянула на часы, и подумала, что еще час.

Дерьмокакоето. Я по-прежнему тихонько смеюсь над тем, как она подписывает каждую смс, и вроде как уже не помню, что _два года_. В запасе ровно два года, и у меня и у нее. Ну ладно, может три, а потом будет слишком поздно и слишком все равно. С. тоже обещали, что три месяца максимум - и смерть будет легкой и приятной, но три месяца обернулись тринадцатью годами. Тринадцатью годами такого пиздеца, что лучше бы она сгорела за три месяца, чем тлеть вот так все это время.
Ха-ха. она такая забавная.
я плакала тогда у нее на коленях последний раз, а ведь мне только исполнилось восемнадцать - и я ревела взахлеб от того, что этот жалкий ублюдок меня бросил, и обидно был даже не то, что он попользовался мной, а попользовался _её_ положением и _её_ связями. А она разозлилась на меня и обоозвала шлюхой, а потом гладила по голове и говорила:
- Ну что ты, дурочка, не реви, какая уже к черту разница. враги никогда не предают, предают только друзья.
И с каждым годом в ее словах как-то все больше смысла. Да, и ублюдков тоже все как-то больше.

Вы попытались загрузить более одной однотипной страницы в секунду. Вернитесь назад и повторите попытку.
повторитепопыткуповторитепопыткуповторитепопытку.
блять
ревность неизлечима, это иллюзия.
можно просто засунуть ее поглубже в задницу, туда, где рядом с гордостью осталось немножечко места.
или же пройтись напалмом по эмоциям и чувствоизъявлениям и громко сказать "НАХУЙЭТОВОНТУДА!"

мне кажется, я что-то знаю и вижу. вполне может быть, что я вижу то, что мне дают видеть, и знаю то, что мне дают знать.
отпусти меня, сука. отпусти. зачем я тебе нужна. ударь побольнее.
а я пойду, достану из холодильника заветную бутылочку, ставшую апогеем моего личного долбоебизма, и разобью тихонечко об оконную решетку.

а когда пмс закончится, жизнь опять будет тихой и солнечной.

5:08
...я понимаю, что самый чувствительный объект в этой квартире - датчик движения. Он так мило мигает то красным, то зеленым, так чутко реагирует на любой взмах руки, что невольно начинаешь проникаться к нему симпатией. Тогда, а точнее, _тогда_, на какую-то долю милисекунды мелькнула мысль, а может даже и не мысль, а всего лишь какой-то ее урывок: ему ничего не стоит просто сделать пальцами _вот так_ и мои хлипкие шейные позвонки рассыплются как хлебные крошки, а прятанием трупа себя можно не слишком утруждать - ибо тут, за тысячу километров, меня возможно опознают разве что по татуировкам. А вообще там, за той самой тысячей километров, голос немного дрожит и переживает:
- У тебя все хорошо?
- Ага, нормально. Только вот третью ночь перед глазами стоит собака, да и не то чтобы собака, а фарш из собаки, с клочьями рыжей шерсти, раздавленными глазами и расплющенным нахрен позвоночником.
На самом деле все, что после "Нормально" я молчу.
5:09
Нет, конечно все "нормально".
- Тебе хватает денег? Ты не голодаешь?
О, я бы с удовольствием поголодала и начала курить по пачке в день, если бы это хоть на минуту помогло.
Я опять лежу лицом вверх, машу рукой датчику - эээей! И датчик покорно отзывается, мигает и сопереживает.
И вкус крови во рту - тепло-соленый вкус крови. Я роюсь в сумке, и вдруг понимаю, что таблеток в кошельке явно больше, чем денег.
Ээээеей! Датчик не спит. Никогда не спит. Может, он тоже как-то увидел эту чертову собаку и больше не спит?
- У тебя грустный голос...
- Маам!.. _О Боже, у меня самый веселый в мире голос!_
Куда бы спрятаться до четверга?
От собаки и этого ебанутого датчика.

наверное было такое время, когда уже было что вспомнить, но еще не было о чем пожалеть.

А вчера ночью ко мне приходили мысли, самые расчудесные мысли, и превращались они в прекраснейшие слова, и складывались они в самые невероятные предложения, и укладывались они в моей голове как паркетные доски, и все было так тихо и спокойно.
А потом я проснулась.

Не слишком ли я ненавижу?
Не слишком ли я вижу?
Не слишком ли я хочу?

Дождь рвался через балконную дверь, но в самый последний момент застеснялся, замялся на пороге, и я защелкнула задвижку, оставив его там, снаружи. Желтый свет фонарей растекался по оконному стеклу, просачиваясь на пару с дождем в старые рассохшиеся рамы и заливая кухонный пол.
И я было подумала о том, что можно было остаться тут на всегда, вроде как _дома_ с вроде как _друзьями_, но это уже стал какой-то другой дом с какими-то другими друзьями, я и сижу вот на диване в совершенно пустой квартире и думаю о том, как противна мне старость, в мои-то смешные двадцать четыре.
Тщательно закрашиваю седину.
Меня рвет из дома - да куда угодно, наверное просто потому, что я не хочу видеть, как они стареют.
Потому что вместе с ними старею и я.
В эти самые смешные двадцать четыре.
Здесь есть книжный шкаф с моими книгами, платяной шкаф без моих платьев, диван и коробка из-под ботинок, вкоторой лежат вещи, утратившие давным-давно первоначальную суть, и превратившиеся просто в кучку трухлявых воспоминаний о позапрошлых жизнях. Перебрать-то перебрала, а выкинула едва ли четверть. Может я приеду еще через год, и тогда точно залпом выкину это все на помойку?
Три года назад я была готова таскать за собой все, до последнего лоскута, а теперь любая собственность тяготит меня и только прибавляет груза на моей шее.
О да, я сильная женщина. Сильной женщине не нужны трухлявые воспоминания,трупы в шкафу и пожелтевшие сентиментальные фотографии.
Сильной женщине не обойтись без мешков под глазами в модной цветовой гамме и того милого браслетика с резными деревянными черепочками.
Сильная женщина не плачет и ловит комаров рукой в полете.
Сильная женщина не спит в три ночи, потому там, под одеялом, ее ждет только плюшевый медведь, и она _сама_ так_ решила.
Сильной женщине проще сказать "Пошел нахуй", чем "Я не могу без тебя".

Я поймала два раза растерянность и удивление в твоем голосе - целых два раза, и теперь таскаю их с собой, рядом с сердцем, в чашечках бюстгалтера: по случаю в каждой чашечке. И время от времени прислушиваюсь к ним: да, удивление, да расстерянность. Все так и было, мне не померещилось.
К чему бы это?
Мне нужно убить немножко времени, пока планшет сохнет, и я вновь и вновь сажусь, вытираю руки об джинсы, поднимаю крышку ноутбука - как пианист поднимает крышку пианино, и вываливаю в текстовый редактор то, что никогда не сказала бы вслух.

kzkzkzkzkzkzkzkzkz
требуха
требуха-требуха-требуха

в одном из не снятых фильмов Фредерико Феллини....
алкоголь испарился с поверхности мозга и все как-то так
и сила воли должна быть где-то на дне, хоть кусочек
чтобы вцепиться зубами в последнюю ветку и не упасть.
аах, да не нужен он мне.
я сама пытаюсь себя убедить, что нужен - но плохо получается. Он закрывает рот мне рукой - не хочет ни слушать, не слышать, то, что я не хочу говорить.